Место жительства - война: Село Чхортоли

Аза - врач-кардиолог. Беженка из Сухуми. Живет с сыном в селе Чхортоли. Работает в Зугдиди.
Стояла холодная дождливая осень. Отыскиваем машину. Нутро того, что называлось маршруткой, изменилось настолько, что сейчас в ней запросто умещаются тридцать человек. Лучшее, что можно придумать, - это сидеть друг на дружке. Пока набивается наш салон, коробейники всех мастей предлагают то нитки, то носки, то семечки. Каждого нового коробейника пассажиры ошарашивают: "Ты что зарядил по-грузински? Видишь - русская гостья. Давай по-русски!" Мужчина средних лет переходит на русский: "Вот нитки для семейного удовольствия и любви". Стилистические погрешности исправляют хором.
Мне отчего-то очень хорошо, хотя я сижу на ком-то. И на мне кто-то сидит.
Когда грузины успели свыкнуться с нищетой, бытовыми и прочими бедствиями? Ни жалоб, ни стона. Как рыбы в воде там, где вздохнуть невозможно.
В углу на корточках сидит мужчина - образец чистейшей красоты. Эдакий Массимо Джиротти, когда тот снимался у Антониони. Я не все понимала из того, что он говорил, да в этом не было и нужды, потому что слышала, как он говорил. Нет, он не понимал, что его место не здесь. К концу пути, видя, как естественно он обживал свое обшарпанное пространство, я начала подумывать, что судьбе, видимо, угодно испытать нас на терпение и способность вынести все, что Господь ни пошлет. Эта хрестоматийная некрасовская фраза, отнесенная к другому народу, пришлась как раз впору здесь, где уже никто и ничего не знает о Некрасове, но стоически переносит муки жизни. Уверенность, что наказание пришло и надо нести его достойно, живет во многих сердцах.
Тихо плачу, когда вижу, как беженец из последних сил пытается вернуть ту жизнь, в которой сложились его человеческие привычки и навыки. Той жизни уже нет, но вопреки всему мы можем себе о ней напомнить. В сарае-развалюхе предложат тебе чистейшую постель. Берегут для гостя. Аза не может тратить деньги на крахмал, поэтому использует обычную муку. Белье должно скрипеть, как скрипело оно там, в Сухуми, когда мы были счастливы.
...В тот вечер шел тропический ливень. Наш дощатый домик ходил ходуном. В редкие минуты, когда давали электричество, мы смотрели телевизор.
Вот здесь, в крошечном Чхортоли, один на один с беженцами, которых из Сухуми гнали наши снаряды, испытываешь ужас, когда слышишь слова министра обороны Сергеева: "Наши войска уже не остановятся. Их поддерживает президент".
Аза спрашивает:
- В России правят военные?
В который раз гасят свет. Зажигается огарок свечи. Аза сидит на корточках - это ее любимая поза. Курит. Значит, очень волнуется. Спит сын Ираклий. Ни с того ни с сего Аза произносит:
- Нет, надо выбирать Шеварднадзе. Он не начнет войну. - Был канун выборов в парламент. - ...Конечно, боевиков надо поставить на место. Но как? Как жить, Эльвира? По каким законам?.. Вот был у меня случай, не могу от него никак избавиться. Привезли раненого абхаза. В палату ворвались молодые грузины. Требовали выдать раненого. Я сказала, что забрать они его смогут только через мой труп. Когда они уходили, один сказал: "Вам придется пожалеть об этом". Потом узнала, что мой пациент убил моего знакомого... Скажи, как быть? Должна ли я жалеть о своем поступке? Не знаю... Всегда ли твое "не убий" уберегает другого от смерти?

Лариса Алавердян, профессор, правозащитник:
- Имеет смысл посмотреть на войну не через призму "Россия - Чечня", а через призму "Чечня - Кавказ".
Людмила Арутюнян, профессор:
- Мы так счастливы, что нет войны с Азербайджаном. Надо ощутить эту реальность - отсутствие и невозможность войны... России давно пора успокоиться. Прийти в себя. Не воевать и научиться пользоваться специфически человеческим органом - языком. Речью... Научиться разговаривать.
Беженец из Сухуми Георгий:
- Россия должна опомниться, пока еще тепло не ушло. Тепло еще есть...
отсюда

(no subject)

Произошло это в далеких 80-х в моем родном городе Сухуми, но сначала маленькое лингвистическое отступление: В русском языке восклицательный знак в конце предложения обычно означает повелительное наклонение. Не всегда, но часто.
Так вот, гуляя по городу Сухуми, на одной из маленьких тенистых улочек я увидел небольшую швейную мастерскую с совершенно потрясающей вывеской:

РАСКРОЙ БРЮК!

Чурчхела

( Read more... )

фото от kunstkamera
Чурчхела (груз. ჩურჩხელა, тур. Pestil Cevizli Sucuk — дословно: суджук с грецкими орехами) — восточная сладость из нанизанных на нитку орехов в загустевшем сиропе на основе виноградного сока. (Википендия)

Чурчхелы, пожалуй, самая популярная сладость в грузинской кухне. В России их можно встретить почти на любом базаре, вы наверняка их видели. Они выглядят как длинные (до 20 см) тонкие колбаски красно-бордового цвета, очень вкусные и легко делаются, правда, для их изготовления вам понадобятся "живой" виноградный сок (отжатый самостоятельно), орехи и кукурузная мука. На толстую нить (типа "ирис") при помощи иглы нанизывают орехи фундук (можно грецкие). Нитка должна быть сантиметров 20-25 в длину, а первый орешек - на расстоянии 4-5 см от конца нитки, который пролет в иголку. На каждую нитку нужно нанизать 10 орешков. Таких заготовок делается столько, сколько чурчхелы вы хотите получить. Далее готовят специальный горячий мусс, в который эти веревочки опускают до самого верхнего орешка (веревочку держат за свободный конец нитки) и тут же вытаскивают для остывания. Как только они остынут, их опять опускают в мусс и снова подвешивают для просушки. Эту манипуляцию проводят 8-10 раз, наращивая толщину чурчхепы слой за слоем до тех пор, пока толщина нитки без орешка не увеличится до 3-3,5 см в диаметре. Далее чурчхела сохнет.
Хранить их можно и в холодильнике и просто в помещении, они не портятся, а могут лишь сильно затвердеть, но, скорее всего, вряд ли они дождутся этого момента. Мусс для чурчхелы варится до консистенции густого киселя (или заварного крема), из свежего виноградного сока с мякотью и кукурузной мукой в следующем соотношении: 1 л сока, 2 ст. ложки муки. Варить как обычный кисель.