cyxymu | Интервью Кахи Бендукидзе на Эхо Москвы (Reply)

(с) Marc Smith

На Эхо Москвы было интересное интервью "отца грузинских экономических реформ" Кахи Бендукидзе

К.КОТРИКАДЗЕ: Во-первых, спасибо большое, господин Каха, что вы согласились ответить на вопросы «Эха Москвы». С 2006 года введено российское эмбарго на грузинскую продукцию, в Москве, Питере и других городах России не пьют Боржоми и грузинское вино, а, ведь, именно Россия была главным направлением грузинского экспорта. В последнее время власти часто заявляют, что справились с потерей этого рынка. Вот, не могли бы вы это подтвердить и назвать некие цифры, чтобы понятно было, каким образом Грузия вышла из этого кризиса?

К.БЕНДУКИДЗЕ: Особого кризиса я даже не заметил. Это основано было на некотором сказочном представлении о Грузии как о стране, которая живет за счет того, что делает вино. Грузинский экспорт вина в Россию составлял в самый пиковый год, 2005-й около 50 миллионов долларов – это меньше, чем полпроцента от ВВП Грузии. И понятно, что это незначительно. Я до сих пор читаю этот миф о Грузии, которая живет за счет вина, он продолжает существовать.

К.КОТРИКАДЗЕ: Вина и Боржоми.

К.БЕНДУКИДЗЕ: Ну, Боржоми еще меньше было, поэтому тут что говорить? В том году, когда было введено эмбарго, от эмбарго экономика Грузии, безусловно, пострадала, но пострадала на вот такую какую-то величину мизерную, и в том году рост экономики составил 10,4%. Ну, а так составил, может быть, там не знаю, 11%. То есть обидно, но это не кризис ни в коем случае. Это было кризисом в конкретном регионе, как бы, в тех деревнях, в Кахетии, которые очень сильно зависели от продажи вина в целом, в том числе и в Россию. Но не более того.

К.КОТРИКАДЗЕ: Но вот сейчас это преодолено?

К.БЕНДУКИДЗЕ: Это преодолено в том смысле, что сейчас экспорт... Вообще, в целом, грузинский экспорт – это 2 миллиарда долларов, и экспорт вина уже больше, чем то, что было тогда в Россию экспортом, то есть уже составляет около 70 миллионов долларов, если не ошибаюсь. Я могу там ошибаться в каких-то цифрах небольших, но я говорю, что, тем не менее, в 2-миллиардном экспорте это была очень небольшая часть.

К.КОТРИКАДЗЕ: Скажите, а вот какие сейчас страны заменили Россию, если мы говорим о вине и Боржоми?

К.БЕНДУКИДЗЕ: Боржоми – специфический продукт. В мире мало пьют вод с высокой минерализацией. Поэтому, в принципе, Боржоми продается, в основном, в тех странах, которые традиционно его пили, или в странах, в которых существуют сейчас эмигранты из бывшего...

К.КОТРИКАДЗЕ: Ну, постсоветские государства.

К.БЕНДУКИДЗЕ: Да. Ну, может быть, и Америка, но в Америке он продается в этнических магазинах, то есть там, где покупают бывшие советские граждане. Поэтому Боржоми – это... Чтобы Боржоми стал, как бы, хорошо продаваемой столовой водой во Франции или в Германии, это невозможно просто. Потому что там такие воды просто сейчас уже не пьют. Это одна сторона. Хотя, небольшое количество там тоже продается, не в этнических магазинах.

Что касается вина, то, безусловно, самое быстрое, где произошел рост, это были те страны, которые уже имели традицию потребления грузинского вина, - это страны Прибалтики, это Украина, Казахстан, Польша. Но поскольку вино в этом смысле более универсальный продукт чем Боржоми, то продажи вина – они сейчас идут во все страны, и в США, и в Германию, и во Францию, даже в Великобританию. Даже, причем, Великобритания – это очень большой рынок, это, наверное, самый большой рынок после Америки вина, который очень плотно завоеван французскими, итальянскими, испанскими, новозеландскими, австралийскими и южноафриканскими, и чилийскими производителями. И даже там это вино продается.

Более того, изменилась сама структура виноделия. Стало больше вин более дорогих. Средняя цена бутылки вина выросла за это время в 2 раза.

К.КОТРИКАДЗЕ: По поводу Боржоми просто хочу еще один вопрос задать (не могу не спросить). Геннадий Онищенко, который постоянно говорит о том, что, вот, мы готовы вернуть грузинскую минеральную воду в Россию. И он это говорит достаточно часто. Грузинская сторона особой активности в этом вопросе как-то не проявляет. Это такая принципиальность политическая? Или?..

К.БЕНДУКИДЗЕ: Да нет, причем тут политическая? Мне кажется, что слова просто ничего не значат, слова Онищенко. И это же не на уровне Онищенко решение должно быть принято – это должно быть принципиальное политическое решение принято. Почему? Есть очень плохой пример, ну, для нас полезный, но для самой Молдавии очень плохой, да? Что происходило с молдавскими винами? В зависимости от конкретной текущей политической ситуации в Молдове их разрешали, потом это разрешение приостанавливали, потом запрещали, потом снова разрешали. Там достаточно было президенту что-то сказать... Потом что-то другое произошло, какие-то выборы, сейчас можно, потом нельзя, потом можно.

К.КОТРИКАДЗЕ: Ну, это обычная спекуляция.

К.БЕНДУКИДЗЕ: Нет, правильно. А это же что означает? Вот, вы производите Боржоми. А Боржоми производит одна компания, да? Можете пойти и спросить эту компанию, я думаю, что они так думают, что они сейчас могут начать производить для России, создать там большой складской запас, который у них уже был в 2006-м, потом завтра Онищенко скажет «Нет, а мы сейчас все передумали», и складской запас у вас омертвляется мгновенно.

К.КОТРИКАДЗЕ: То есть нам нужны некие гарантии, грузинской стороне в этом смысле?

К.БЕНДУКИДЗЕ: Нет. Грузинской стороне как государству ничего не нужно – это дело предпринимателей, которые это продают, в том числе компании «Georgian Glass & Mineral Water», которая производит Боржоми. Я думаю, что они хотят понимать, что их товар в России не будет запрещен внезапно после того, как они там несколько десятков миллионов долларов вложат в то, чтобы создать складской резерв. Потому что Онищенко, с одной стороны, говорит это, с другой стороны вы знаете, что был предпринят рейд и были изъяты партии Боржоми небольшие, которые там поступают через Казахстан и Белоруссию, и которые продавались на (НЕРАЗБОРЧИВО) рынке.

Дальше тут